Весна 1945 года едва успевала за наступающими войсками, а иногда и обгоняла. Стояли тёплые, солнечные дни. Обнаженное безобразие быстро покрывалось зеленью. Настроение у всех становилось веселым, приподнятым. Даже пленные, маршируя в колоннах, уже не шаркали ногами, а шли мерной солдатской поступью, четко отбивая шаг.
Рядом с нашей школой стояла Братская церковь, во дворе которой мы устраивали беготню, за что сторож заслуженно гнал нас метлой. Колокольный звон был тогда привычным для уха. Хотя главный колокол Братской церкви был снят немцами перед отступлением в 1944 году, другие её колокола продолжали звучать. Звонили колокола собора на Московской, костёлов на Граевке (ныне клуб железнодорожников), на Ленина.
Перед отступлением оккупанты сняли с колокольни Братской церкви главный колокол. Брест, май 1944 года. (Рис. В. Губенко)
Нас воспитывали, и очень жестко, атеистами. Большой тарарам поднялся в школьной пионерской организации, когда узнали, что две девочки из нашего класса поют в церковном хоре. И хотя они не были пионерками, их поведение обсуждали на сборах и грозили выгнать из пионеров каждого, кто будет уличен в связях с любой конфессией. Одна из этих девочек, Моцион ( я запомнил ее по редкой фамилии) благополучно пела всю жизнь, закончила литфак пединститута и в дальнейшем много лет руководила городским музеем.
В тот 1945 год праздник Пасхи пришелся на 6 мая. Чтобы нас отвлечь от этого события, в школах проводились пионерские сборы, комсомольские собрания, воскресники и субботники.
В воскресенье мы собрались во дворе школы в ожидании пионерской линейки, а за церковной оградой густо толпились верующие. Большинство – женщины. Мужчин было значительно меньше, а еще старики, дети школьного и дошкольного возраста.
Здание первой Русской гимназии, открытой в Бресте в 1891 году. После освобождения Бреста в 1944 году здесь размещалась школа №5
Чувство любопытства оказалось сильнее страха лишиться звания пионера, и мы решили тайком пробраться в церковь. Я впервые видел церковный праздник не в кино, не на картине.
За пару дней до этого, вечером Страстного (Чистого) четверга , я видел, как по улице Пушкинской мимо нашего дома возвращались из церкви верующие, неся в руках горящие свечи. Движущиеся, мерцающие огоньки были далеко видны в наступающих сумерках. Зажженные свечи нужно было донести и поставить перед домашней иконой. Чтобы ветер не задул огонек, верующие укрывали их бумажными кульками. Огоньки двигались и исчезали за домами переезда. А когда уже совсем стемнело и не стало видно даже силуэтов людей, казалось, что огоньки плыли самостоятельно. Это было впечатляющее зрелище.
Сквозь густую толпу мы пробрались на паперть, а затем ужами проползли внутрь церкви. Пионерские галстуки мы предварительно спрятали в карманы.
Внутри было светло и очень душно. Шла служба, раздавались возгласы священников, пел на балконе невидимый нам хор. Мы вообще из-за спин кроме церковных сводов ничего не видели. Но внезапно толпа подалась, и мы оказались в первом ряду образовавшегося узкого человеческого коридора, по которому медленно шли священники, неся на руках подносы с горой бумажных денег на них и табличками: «В фонд помощи Красной Армии», «В фонд помощи раненным бойцам». Множество рук с купюрами тянулись к подносам. Подносы быстро переполнялись. Желающих жертвовать было много. При нас они трижды наполняли подносы священнослужителей.
От духоты становилось дурно. Мы с трудом выбрались наружу, а я унес с собой сильнейшую головную боль.
Часовня у Братской церкви. Снесена после закрытия церкви в 60е годы. Сейчас на ее месте памятник погибшим морякам. (рис. В Губенко)
Я не помню, как прошла эта Пасхальная пионерская линейка. Они вообще все исчезли из памяти почти бесследно. Остались только слова: «Рапорт сдан -рапорт принят», бюрократические словосочетания «совет отряда», «совет дружины», «проработать», «обсудить», «вынести выговор, строгий выговор», «снять с должности звеньевого», «исключить из рядов». Правда, последнее случалось редко. Пионерская организация по большей части было девчоночьей. В разных советах и на всех мероприятиях председательствовали и верховодили девочки. Старшие пионервожатые – это уже была администрация школы – всегда были женщинами. Учительский коллектив тоже был феминистский. Мужчин было мало и тогда, и все последующие годы. Работа учителя не была престижной.
Впоследствии из этих председателей разного уровня и активистов пионерии вырастали кадры партийно-комсомольского аппарата, опричнина, которая занималась травлей верующих, искореняла низкопоклонников перед Западом, генетику, кибернетику, исторических власовцев, сумбур в музыке и т.п. Это была сокрушительная дубина в руках ЦК, крушившая черепа инакомыслящих по первому намеку любого генсека. Их потомков и последователей и сейчас до безобразия много.
Но тогда шла война. Церковь нужна была государству, и колокола звонили. Вскоре колокола смолкли, исчезли церковные процессии. Последний крестный ход в январе 1946 года проходил уже без колокольного звона. Его запретили во всех церквях и соборах. Колокольный звон для победителей был лишним. Он не звонил во славу мудрой партии большевиков и её апостолов.
Январь 1946 года. Последний крестный ход на Крещение от Братской церкви по улице Советской до реки Мухавец, где заранее для водосвятия была приготовлена Иордань (прорубь), осененная крестом изо льда. К этому времени был запрещен колокольный звон. (рис В. Губенко)
В начале 60-х годов руководство страны объявило о полной победе материалистического мировоззрения, поэтому число церквей за их ненадобностью должно быть уменьшено. В Бресте откликнулись на этот призыв, и было решено закрыть Братскую церковь. Верующие боролись всеми доступными средствами за сохранение прихода, но силы были не равны.
Церковь «очистили» изнутри и снаружи. Кресты с куполов сняли за одну ночь в октябре 1962 года. Группа верхолазов, набранная из местных спортсменов-гимнастов, поднялась на купола церкви с целью демонтажа крестов. Один из верхолазов в минуту отдыха закурил сигарету. Сильный ветер попал под подкладку его ватника. Тлевшая вата, раздуваемая ветром, скоро запылала. Чтобы спасти свою жизнь, верхолазу пришлось сбросить горящий ватник. Ему это удалось. Трудная работа закончилась к утру. Все купола Братской церкви остались без крестов.
Комментарии автора к рисунку, на котором изображен трагический эпизод истории Братской церкви в 1962 году, когда за одну ночь с ее куполов были сняты все кресты. (Рис. В.Губенко)
(Из воспоминаний В. Губенко)