Брониковский Мауриций

Это имя довелось мне найти на днях в Государственном архиве Брестской области. В папке хранения (ф.2, о.2) были подшиты заявление о выдаче загранпаспорта, датированное 19 апреля 1938 г., и копия загранпаспорта с фотографией Мауриция Брониковского, начальника городского отдела по водоснабжению и канализации. В прошении говорилось, что он делегирован местной городской администрацией в Германию для изучения опыта по очистке стоков.

Погуглив затем по этому имени, нашел такую о нем информацию.

Морис Оппельн-Брониковски родился 10 октября 1877 в польском городе Петрков в семье с древними шляхетскими корнями герба Осека. Гимназию окончил в Петркове, затем получил высшее образование по инженерно-техническому профилю. В 30-е- начале 40-х гг. прошлого века жил и работал в Бресте.

О завершении его судьбы рассказал Василий Сарычев в материале «Расстрел бургомистра» (Проект «В поисках утраченного времени», «Вечерний Брест», 30 января 2016). Воспроизведу его полностью.

«19 февраля 1943 года в разделе городской хроники «Нашего слова» появилась заметка «Новый посадник г. Бреста». Небольшая, всего абзац. «Вместо прежнего посадника г. Бреста М. Оппельн-Брониковского п. Комиссар Брестского округа назначил на эту должность 10 февраля с. г. голову мотыкальского района Ф.С. Малюту. Новый посадник уже принял управление городом. Первым актом нового головы было распоряжение к чиновникам магистрата выполнять приказ п. Комиссара, изданный еще при прежнем посаднике, про обязательность использования двух государственных языков — немецкого и украинского».

Не могу доподлинно утверждать, что волна охвативших польскую диаспору Бреста репрессий имела прямую связь с нападением на Пинскую тюрьму, но сроки совпадают. Высокие немецкие чины вряд ли проглотили бы такую пощечину и, по логике, должны были накрутить хвост спецслужбам. СД не могло не иметь наработок и агентурных сведений по польскому подполью. Почти одномоментно в Бресте были проведены задержания. Арестовали целый ряд чиновников и заметных фигур польской национальности — бургомистра Мауриция Брониковского, ксендза Ежи Урбановича, коменданта пожарной команды Партыку и начальника колонны Стриковского, доктора Казимежа Пашкевича, владельца пекарни Лэнского, хозяина уксусного заводика Павликовского… Попал в эти сети и комендант брестского участка «Вахляжа» Александр Кивале. Всего было расстреляно 24 человека.

Про бургомистра Мауриция Брониковского знаю из рассказа брестских старожилов Ярослава Захаровича Шир-нюка и Бориса Трофимовича Акимова. Инженер по образованию, «за польских часув» он руководил городской службой водоснабжения и канализации. В ведении находились также водонасосная станция и система очистных сооружений в конце аллеи Вольносци (ул. Гоголя).

Самый первый, с царских времен, городской водозабор находился в районе старого городского сада на углу Унии Любельской и Ягеллонской (Ленина и Машерова) — там и проживал «пан керовник». До Первой мировой здесь была одна скважина, поляки пробурили еще три или четыре и построили водонапорную башню — от основного сада все это хозяйство было отгорожено забором.

Башню разбомбила немецкая авиация во время первых налетов 1939 года, и пришедшие спустя пару недель советы вложили немало средств, но башню восстановить не успели. А в 1944 году, когда советская власть пришла второй раз, вопросом занимался младший товарищ и ученик пана Брониковского Борис Акимов.

Былого шефа Акимов вспоминал как человека дельного и интересного. В возрасте под шестьдесят высокий, худощавый пан Брониковски любил жизнь во всех проявлениях, менял молодую прислугу, играл в бридж и преферанс. Акимов был лет на тридцать моложе, но шеф давал фору во многих вопросах. Сильный специалист, он при первых советах еще пару месяцев оставался в должности, пока не прислали руководителя из Минска по фамилии Самовиров, а Брониковски стал главным инженером. Физическим недостатком была тугоухость: с польского времени пан Брониковски жил в квартире, пристроенной к водонасосной станции. Моторы, насосы, грохот, шум — Акимов удивлялся, как можно здесь жить, но шеф отвечал: привык…

Немцы поставили его президентом (позже — бургомистр) города, и пан Брониковски оставался в должности полтора года, пока не был арестован и расстрелян за связь с Армией Краёвой. В чем эта связь заключалась, на патриотических побуждениях основывалась или была вынужденной, как тоже нередко случалось, как и то, почему его имя не значится в списках АК, — ничего об этом мы не знаем.

Пришедший на смену Брониковскому 49-летний Федор Малюта был ретивый служака, который в своей мотыкальской должности из кожи лез, проявляясь перед начальством. С непримиримыми к его немецким хозяевам УПА и ОУН такой деятель иметь тайных дел не мог — благо Брест находился за пределами их сферы влияния. Федор Малюта четко знал, на какого конька поставил, и разыгрывал украинскую карту строго в указанном немцами направлении, а на излете оккупации с ними и убыл, растворился на Западе.

От того, кто дует, зависит ветер. Очень скоро брестский магистрат стал зваться управой, обращение к бургомистру приняло форму «пан голова», а польский язык вытеснялся из стен как в устной речи, так и в делопроизводстве. Заявления от граждан, написанные на «непотребном» языке, имели немного шансов на положительное рассмотрение. Польских чиновников стали удалять из органов городского самоуправления».