9 мая 1945 года. В Вене праздновали победу, вальсируя под музыку Штрауса
Было, ну ведь было такое время, когда 9 Мая воспринимался, как день памяти об окончании войны, о возвращении к миру. Но постепенно эмоциональный и живой праздник превратился в день лозунгов и символов. Культурная память о Великой Отечественной войне стала идеологическим ресурсом. Однако режимы меняются, а история когда-нибудь все расставит на свои места. Сегодняшних споров о том, кто кого больше или меньше, кто освободитель, а кто поработитель, кто лучше, а кто хуже, не унять. Споры полезны. В них рождается истина. Но главная истина должна оставаться незыблемой: мы пришли в этот мир, потому что в тот день закончилась война.
Письмо, которое 9 мая 1945 года отправил своим родным гвардии старший лейтенант Анатолий Пикуль, дедушка моего друга детства Андрея Пикуля. Анатолий Пикуль воевал в разведке гаубичного артиллерийского полка.
Дядя моего мужа ушел на фронт, когда ему было 19 лет. Он был командиром саперного взвода. То, что он встретил победу в 45м году в Праге живым и невредимым, можно считать чудом. Самой большой его гордостью были не многочисленные ордена и медали, которыми его наградили за героизм и отвагу, проявленную при выполнении опаснейших боевых заданиях, а то, что ни один из солдат его взвода не погиб. Когда в конце 80х годов он эмигрировал в Америку, ему, как и всем ветеранам, решившим уехать из СССР, не позволили взять с собой награды. Заслуженные по праву и очень высокой ценой ордена и медали вдруг переходили в разряд “запрещенных к вывозу драгметаллов”. В Америке дяде сразу назначили пенсию с существенной надбавкой за участие в войне. Он прожил долгую жизнь, до последнего часа сохраняя светлый ум. Войну вспоминал часто. Рассказы были разные: страшные, горькие, иногда комичные. Но главное, они были из разряда “о чем не говорят и не проходят в школе”. Отец моего первого мужа был танкистом. Закончил войну в Вене. Мой второй свекр 18-летним лейтенантом-артиллеристом ушел на фронт и воевал до победы. День Победы в семье отмечали, как день памяти и веры в то, что этот ужас никогда не повторится.
Георгий Левитэн. Командир саперного взвода. Солдаты просились в его взвод, так как на фронте ходило поверье, что Левитэна оберегает Бог, потому что при разминировании полей и дорог никто саперов, бывших под его командованием, не погиб.
Лев Левин. В 19 лет уже был командиром огневого взвода батареи “катюш”. Весной 1945 года участвовал в Кенигсбергской операции. Очень гордился медалью «За взятие Кёнигсберга», которая является единственной медалью СССР, учреждённой в награду за взятие города-крепости, а не в связи со взятием или освобождением столицы.
Анатолий Орлов. Прошел всю войну. Был танкистом. Про войну ничего не рассказывал. Вспоминал Австрию, Вену, но не бои и сражения, в которых участвовал, а красоту альпийской республики и ее столицы. После войны остался служить в армии.
В Европе и США победу над нацизмом празднуют в разные дни и с разной атрибутикой. Но объединяет их идея памяти и примирения, посвященная погибшим во Второй мировой войне. А к живым ветеранам, кроме особых почестей и внимания в этот день, всесторонняя забота проявляется на государственном уровне постоянно не на словах, а на деле.
В СССР помпезное празднование Дня Победы началось только с середины 60х годов. При этом сотни тысяч погибших оставались не захороненными. Инвалиды и калеки, изувеченные в боях, после сталинской зачистки городов были оперативно и по-тихому погружены в вагоны и вывезены в дома-интернаты закрытого типа с особым режимом, дабы не оскорблять своим видом и не напоминать о долге перед ними тем, кого они защищали. Многие ютились в непригодном жилье, еле сводя концы с концами на мизерную пенсию. Помощь и забота часто заканчивались на бумаге или были малоэффективны. Привилегия исключительно советской природы в виде обслуживания без очереди, льготы, которыми по большей части сами ветераны не могли воспользоваться в силу состояния здоровья и возраста, наборы продуктов к празднику ( гречка/тушенка/сгущенка), дежурные бравурные поздравления от пионеров раз в году, строго “отцензурированные” публичные рассказы проверенных на благонадежность участников войны, много книг, много фильмов, много картин и скульптур, из которых только единицы отражают правду великого народного горя.
Сразу после войны на улицах Бреста часто можно было встретить искалеченных ветеранов. Рис. В. Губенко
Ветеранов остались единицы. Младшим из них сегодня уже за 90. Совсем скоро уйдут и они. Некому будет больше предоставлять льготы и раздавать продовольственные пайки, некого будет сажать на почетные места в актовых залах и некому будет поклониться. Что останется? Грохочущие парады? Мишура, не имеющая ничего общего с человеческой трагедией? Причесанная конъюнктурная история, которая только героизирует, но не учит: это не должно повториться.
Вторая мировая война принесла победу над гитлеровской Германией, но не уничтожила фашизм, который сейчас имеет другие маски, однако по сути остается все тем же страшным и опасным явлением в нашем мире. Разве презрение к базовым, природным правам и свободам человека, обожествление государства не является неизменной частью фашизма?
Именно в память о всех погибших и внесших вклад в борьбу с фашизмом мы должны сделать все возможное, чтобы принесенные ими жертвы и страдания стали уроком для нас и тех, кто будет жить после нас: война – это смерть и горе, а не что-то красивое и зрелищное с карнавальным переодеванием детей в военную форму и декорированием детских колясок под военную технику. Парадигма “можем повторить” является кощунственной по отношению к миллионам погибших. Память о них говорит нам: НИКОГДА БОЛЬШЕ. Но такие чувства и мысли возникают, когда есть возможность проанализировать события, произошедшие за 76 лет со дня окончания войны. А в далеком мае 1945 года люди действительно испытывали безусловную и безграничную “радость со слезами на глазах”. Они праздновали переход от войны к миру.
Студенты и преподаватели железнодорожного техникума на торжественном митинге по случаю объявления полной и окончательной Победы. 9 мая 1945 г. Брест
Вот как это ликование происходило в Бресте:
“ В полночь 2 мая 1945-го город проснулся от грохота стрельбы. Ночь осветилась гирляндами ракет. Особенно яркое зарево было над крепостью, как в трагические дни героической ее обороны в 1941-м. Но на этот раз стрельба была праздничным салютом: Берлин капитулировал! Первый салют Победы одновременно стал салютом памяти павшим защитникам крепости, останки которых хранили ее руины, ее земля.
День 2 мая стал увертюрой к 9 мая, который поднял на ноги весь город еще более продолжительным, более громогласным салютом, превратившим ночь в день. Салютовали все, у кого было оружие. Уже утром 9 мая 1945 года привычное проверочное построение студенческих групп во дворе техникума превратилось в торжественно-радостный митинг, сразу же после которого колонны студентов техникума во главе со своими преподавателями направились в центр города. В рядах колонны шагали бывшие партизаны, бывшие фронтовики, внесшие свой вклад в общую победу: А.М. Бандык, помощник начальника штаба, начальник строевого отдела штаба Брестского партизанского соединения, И.М. Терешенков, военрук, начальник штаба партизанского отряда имени Чернака Брестского партизанского соединения, затем – комиссар этого отряда. В рядах студентов – Н.В. Голуб, секретарь комсомольской организации партизанского отряда имени Димитрова Брестского партизанского соединения, В.А. Войтович – секретарь подпольной комсомольской организации в деревне Грушево Антопольского района, отважные партизаны Н.И. Белобровик, Н.И. Андреюк.
Все население города вышло на улицы. Люди устремились на общегородской митинг. К перекрестку Пушкинской и 17 Сентября (ныне площадь Ленина), где проходил митинг, трудно было пробраться из-за огромного количества людей. Я впервые увидел стихийно организовавшуюся массу, которую вывела на улицы общая радость – Победа.
Парадов не было. Военные смешались с ликующими гражданами, но были в центре внимания: им жали руки, обнимали, их даже подбрасывали в воздух. И так было везде. 9 мая, обычный до этого момента день календаря, стал на все века Днем Победы”.
(из воспоминаний В.Губенко).
Natalia Levine